Наталья Агнищенко: гендерные аспекты трудового законодательства Украины: часть 3
Анализируя гендерные аспекты проекта готовящегося ко второму чтению украинского Трудового кодекса, нельзя обойти вниманием самый нашумевший во время первого чтения вышеуказанного проекта пункт, а именно: отказ депутатов включить в перечень не подлежащих дискриминации характеристик наемного/ой работника/цы сексуальную ориентацию.
Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно: более десяти лет штурмуя остатки социальных гарантий в ошмётках действующего ТК, крупный бизнес Украины вполне себе был согласен на включение сексуальной ориентации в декларативный антидискриминационный список обязательств перед трудящимися. И вот, двигаясь по прямой к евроинтеграции, у которой по поводу трудового законодательства четкий запрос на защиту сексуальной ориентации, вдруг происходит «от ворот поворот» – защитим, так сказать, наши духовные ценности.
Давайте внимательно рассмотрим, что за мотивы побудили депутатов внезапно отказаться от двух слов в проекте ТК, столь важных для их европейских деловых интересов и, на первый взгляд, не затрагивающих самые важные духовные ценности наших олигархов – деньги? А заодно посмотрим, а почему эти два слова столь принципиальны Евросоюзу? В рекомендациях Международной организации труда фигурирует очередное упоминание о необходимости включить сексуальную ориентацию и беременность в список недопустимых дискриминаций.
Почему защита прав сексуальных меньшинств постоянно мелькает в актуальной политике первого мира, почему Европа и Америка, несмотря на немалое количество любителей «скреп», периодически устраивающих массовые убийства в защиту своих «духовных ценностей», всё-таки вынуждены бороться за изменение представлений о том, что такое семья как базовая ячейка общества? И какое всё это имеет отношение к трудовому праву?
Посмотрим на вопрос со стороны, неоднократно упоминаемой борцами с «гомодиктатурой» – со стороны национальной. Национальное как понятие возникает на промышленном перекрестке истории. Летописец Киевской Руси, перечисляя племена, дающие киевскому князю дань, такого понятия не имел. И протопоп Сильвестр, строчивший в затертом тысячапятисоткаком-то году «Домострой» в соборе московского кремля, имел понятие лишь о хозяйстве феодальной семьи, устроенной, к слову, совершенно иначе, нежели семья современная, называемая нуклеарной, т.е. ядерной (папа-мама-ребёнок). В отличие от феодальной расширенной семьи, включающей поколения и цепочки родичей, базирующейся на натуральном хозяйстве и требующей кропотливой организации производства продуктов питания и одежды для самообеспечения, современная семья встроена в глобальную экономику, вкладывает деньги по кредитной системе в жилье, образование, медицину, транспорт и прочие блага цивилизации. «Домострой», впрочем, не имеет понятия не только о национальности, но и о сексуальной ориентации. В это трудно поверить, но сексуальная ориентация не влияет на функционирование натурального хозяйства. Кстати, толкование «содомского греха» как порицание сексуальной ориентации «притянуто за уши» – речь идёт о нарушении важнейшего для древнего мира законе гостеприимства и о сексуальной агрессии толпы, а психология толпы ни при каких обстоятельствах не совпадает с психологией индивида. Словосочетание «содомский грех» как агрессивное массовое желание распорядиться телами «чужих» порицает всякую травлю с применением непосредственной сексуальности. Эпизодом позже в этой библейской истории дочери Лота совершают поступок, немыслимый для современной морали, и это текстуальное обстоятельство лишний раз подчеркивает историчность этических норм и их изменение вместе с меняющимся человеческим обществом.
Итак, на промышленном перекрёстке истории, вместе с возникновением товарного производства, банковского капитала, системы права, класса наемных работников (из которого исключаются женщины, о чем мы говорили ранее) возникает национальное государство со своим национальным языком, национальной экономикой, национальной армией и национальной культурой. Именно тогда в правовом смысле возникает сексуальная дискриминация женщин, чья сексуальность отныне становится еще одной базой для получения максимальной прибавочной стоимости.
Тогда же, вместе с массовым развитием школ-пансионатов, возникает и сексуальная дискриминация детей, преследуемых отныне за мастурбацию как мировое зло и смертельное заболевание (в девятнадцатом веке существовало немало брошюр с изображением гибели молодого цветущего юноши, за несколько месяцев превращающегося в развалину по причине онанизма). Да, конечно же, это была дискриминация мальчиков, поскольку девочки к получению образования, дававшего профессию и место в экономике, допущены не были. Не удивительно, что вслед за мастурбацией началось правовое преследование мужской гомосексуальности, вылившееся в уголовные статьи за мужеложство, удивительно похожие в столь разнообразных национальных правовых системах.
Сравнительный анализ правовых норм, касающихся национального использования сексуальности, не даст нам того богатства различий, которое можно почерпнуть в сравнительной антропологии находящихся ныне на первобытной и родоплеменной стадии островных человеческих сообществ. В отличие от их церемонных систем табу, за нарушение которых полагаются человеческие жертвы, правила национальной сексуальности непреложны только для бедных. В первую очередь для бедных стран периферийного капитализма, чья экономика находится в прямой зависимости от метрополий.
Нынешнее правительство и парламент с этими фактами политэкономии сексуальности знакомы не понаслышке, а органически, преимущественно той точкой организма, которой в основном у них принимаются важные решения. Поскольку Украина бедная страна и достигнуть уровня развития экономики тринадцатого года она сможет лет через 25, по оценкам правительственных экспертов, то и правила игры должны быть для бедных – строгая пуританская мораль и никакой сексуальной ориентации. Как в том анекдоте про Васю-сантехника, который пришел к врачу с вопросом «гей ли он, если испытывает влечение к мужчинам», и получил встречный вопрос о своем социальном благосостоянии.
Некоторые современные социологи считают категорию «национальное» воображаемым понятием. Введён термин «воображаемые сообщества», поскольку очевидна унификация правовых моделей национальных государств, в зависимости от уровня развития их экономики. Различается, на первый взгляд, только костюм, используемый для этнических танцев: национальное качество продукции, например, просто эвфемизм для обозначения хорошего качества как основания «национальной гордости».
Но различия – это база для развития культуры. Компенсируя правовую унификацию и единообразие гендерного устройства, век товарного производства стал веком создания национальных языков, получивших нормированные литературные варианты благодаря созданию и развитию национальных литератур. Национальная культура – это произведения искусства на национальном языке, в том числе художественном, пластическом, спортивном. Произведения искусства создаются трудом людей, впитавших каждый аспект национальной жизни – языковой, территориальный, экономический, этнический, религиозный, классовый, расовый и так далее. Они не воображаемы, и каждое требует вложений национальной экономики, и каждое питает ее развитие.
Сексуальная ориентация является ресурсом воспроизводства национальной экономики, построенной на грубой эксплуатации (так называемый первичный, дикий капитализм). Запрет на свободу сексуальной ориентации знали все страны «первого мира», и отмена этого запрета – знак успешного развития национальной экономики и культуры, которая может себе позволить заявить об унификации своих стандартов.
Украинские депутаты видимо хорошо знают анекдот про сантехника Васю и считают, что украинцы не могут себе позволить быть геями. Почему же при этом допускается стандарт гендерного равенства? Дикий капитализм с успехом набрал на слогане «свобода, равенство и братство» начальный капитал. Видимо, слово равенство исторически так пахнет деньгами, что его никаким гендером не перешибешь – так чувствуют своей точкой принятия решений украинские депутаты.
Подытоживая наше изучение гендерных аспектов проекта украинского Трудового Кодекса, следует отметить, что украинские трудящиеся не мечтают следующие двадцать пять лет проводить в условиях сверхэксплуатации дикого капитализма с его пуританской моралью для бедных. Нас не устраивает озабоченность олигархов нашей моралью – это плохой знак того, что платить будут еще меньше, задерживать зарплату еще бессовестнее, а на все вопросы «где деньги» мы будем слышать о «духовных ценностях».
Нет принятию рабского Трудового кодекса! Даёшь культуру, построенную на национальном богатстве языка, не прикрывающем фиговыми листиками псевдодуховности запланированную бедность рабочих.